БЕЛЫЙ
На хвосте вороном воровки дурных новостей связка:
двери в покои к невесте
замурованы,
пóверху чёрная краска.
Серое небо облачно тучами и парусами
Глаза равнодушно-карие дали волю
слезами
я вымою ноги Петру, поднявшись до неба склона
Месяца морду протру тряпочкой бархатной, раствором из ацетона…
Вот тебе нить Ариадны, но с Минотавром бессмертным вкупе,
Вот тебе грёзы Танталла и Уорхол в нетленном супе
Хочешь ещё Прокруста, чтобы выпилил пó росту ложе?
Ты испугалась? Устала? Не хочешь или не можешь?
Что ж, будем жребий тянуть меж кельей и диогеновой бочкой…
А за спиной зима свидания требует с дочкой.
***
Максиму Михлину
И приходят они зимой,
летом, весной и осенью
И такие они молодые,
а виски уже с проседью.
И несут они на плечах
дорожки, звёздочки, звёзды
Может быть у них потому
лица так необычно серьёзны?
Вот сержант мнет пилотку в руках,
Вот майор поправляет фуражку,
А сидят за одним столом,
и по кругу кочует фляжка.
Молча пьют без чинов, без имён,
После боя и выпить можно,
И склоняет голову клён
по-особенному осторожно.
Вот ещё подошёл морячок,
постоял у костра, помялся,
И ему уголёк подмигнул,
Закружились в пламени вальса
искры
повели хоровод с облаками,
Пригрозил им веткою клён,
зашумел своими листками.
Паренёк подошёл к столу
И ему протянули фляжку
И опять он немножко помедлил,
руки вытерев об тельняшку.
Посмотрел на бескрайний стол
на комбатов, комдивов, на ротных
«Столько наших здесь собралось!..
Но как много же мест свободных…»
И ладонями фляжку сжав,
«Как же так?», прошептал он, «ребята,
ведь вчера мне обе руки…
В двух шагах разорвáлась граната…»
И приходят они зимой,
летом, весной и осенью
Ах, какие они молодые,
А виски-то, виски-то с проседью.
И сидят за одним столом
И по кругу гуляет фляжка
«За живых», говорит рядовой,
«За живых», эхом вторит маршал.
***
Кухонное озарение просветлённым ножом
Тарелка с бульоном – глаз пророка
Кровью агнца непригубленный сок
Последнего хлеба кроха.
Незанятый стул, смеха набат
Май, исходящий колоколом
Навстречу заре последний солдат
Мир поминает
хохотом.
Белые перья сгорают в крови
Погребённый ангел в чулане
Солдат, дошедший до края любви,
Осень припрятал в кармане.
Морщины на светлой глади воды
Рябь на лице буром
Сквозь рваный туман летят журавли
Нас отпевая
гулом.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Он пришёл из дали,
преступив за рубеж, там, где к Смерти уже недалеко
Посмотреть глазком, хоть одним глазком в Страха жуткое око.
И пришёл он к Страху по дороженьке,
Поклонился он ему в страшьи ноженьки,
Говорит ему: «Страх, помоги мне, Страх, научи меня, Страх,
победить тебя!»
Посмотрел на него Страх устрашающе,
Наклонился над ним угрожающе,
Швырнул ужас испепеляющий,
Но не вздрогнул тот Вопрошающий.
И сказал ему Страх: «Уходи, потому что ты уже
одолел меня».
ПОИСК
Вечная охота за опостылым одиночеством…
Под подушкой копошатся сны и вопросы,
Затыкая уши слышно закат
Морщатся лбы, точатся косы.
Дверь, холодильник или дверь холодильника?
Крышка рояля, усталые ноты
Необъяснимая дрожь в ногах
Понедельники, грезы, субботы.
Прогулка по парку, глаза кошки
Царапина на обоях, сутулые спины
Первый в жизни поцелуй, самая первая трость
Плесень в душе из глины.
Горстка людей, черный платок
Скрип катафалка – пророчеством
С трудом наклониться, завязать шнурок
В погоне за вечным одиночеством.
***
Рудиментарные крылья мечты
Начинаний лоботомии
На смену слякоти – вечная мерзлота
Идущие на смерть от пневмонии
приветствуют тебя первыми петухами,
Бьют челом, в ножки кланяются
Умасливают тебя сучьими потрохами,
В жизнелюбии каются.
Плюнуть в колодец
Воды напиться
Три раза через левое плечо
Заново родиться.
Чего ещё ждать?
Запрягай коней в солнца мою карету!
Птицы, видишь, как высоко летят?
Кажись пронесло! Это, братишка,
к лету
крепчают мышцы бесповоротной мечты
Начинанья громоздятся стогами
Навстречу оттепели давлю мерзлоту
Добела раскалёнными коваными сапогами.
***
Эй, запирай амбар на засов, на замок,
Заколачивай двери и ставни,
В небо соколом,
к дьяволу с Богом пойдём,
Будут петь под подошвами камни.
Океаном потные лица протрём,
Наизнанку вывернем души
Надя, слышь, ты сушила в дорогу с собой сухари?
Сядь повыше на пень и кушай!
В косы русые слёзы бантом заплети,
Да крестом не забудь осениться…
Отдохнула? Вставай, пора,
Подъём!
Пока кровью сыра землица.
Ты давай, не робей!
Через край мы уйдём
Нам ли, Надя, с тобою маяться?
Мы грибными дождями луга воспоём,
Веселее, ad astra, красавица!
Позади в ожиданьи застыл отчий дом,
Впереди… да какая тут разница?!
Помереть если надо – так значит помрём
И останемся жить, коль понадобится.
***
Плачевный мир горя, забот и сует
поднебесной юдоли
На вилке туча, в графине свет
на ужин, завтрак, полдник и обед
метель доброй воли, горсть терпения да пуд соли.
С колоколами тройку понукаю коней
квадриге заветной навстречу
По первому снегу
Эх, веселей!
Ухом к сердцу, землёй по нéбу.
Там, где чешется звёздная сыпь,
откуда перхоть снегами
С Иреной под рýку
(Щипай, я не сплю)
Семью погоняю конями.
Ай-да, милые! Но! С ветерком
к Петру пожалуем в гости,
Луну на подковы мы перебьём,
А солнца лучи –
на гвозди!
Только бы до заката успеть,
Только б с дороги не сбиться,
Только бы песню суметь допеть
и за живых помолиться.
Тихо… Куранты отбили, молчат,
Тыква вместо кареты,
Кони – воронами вверх брюхом лежат
и в горле комом куплеты.
Из головы вороньей – гремучая змея
и вечность
Молочные реки да берег из киселя.
***
Когда предаёт весна,
Когда не смеются апрели,
Когда за окном пустота,
Когда за дверями двери,
Когда не летают птицы, забыв про дар высоты,
Когда не кивают созвездиями мне на балконе цветы,
Когда высыхают моря на скатерти прóлитым чаем,
Когда мы с тобой вдвоём по вечерам скучаем;
Когда не кидают в окно солнцами на рассвете
Тогда открываю его… и превращаюсь в ветер.
Когда в лукошке грибы,
Когда на лицах подковы,
Когда пробуждается день из тягостной полудрёмы,
Когда облака подушкой и сахарной сладкой ватой,
Когда набегает волна, не тронув песчаных статуй,
Когда раздают небеса солнце и звёзды на блюде,
Когда улыбаются мне ангелы, черти и люди;
Когда меня навещают долгожданные сны,
Когда на пороге встречаешь с нетерпением ты;
Когда разбиваются звёзды лилиями на воде
Тогда окно открываю…
и возвращаюсь к тебе.